ЖУРНАЛ АГРОПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА СИБИРИ

Мастера из Кульчека

Братья Кучеровы с правобережья Новосёловского района – одни из немногих в крае, кто делает берёзовые сани. Живут носители красивой и редкой, под стать ремеслу, фамилии в маленькой деревеньке Кульчек, не попавшей во время строительства Красноярской ГЭС в зону затопления, и потому сохранившей свой первозданный вид: почти все дома в Кульчеке крестовые, построенные переселенцами с центральной России в начале прошлого века, ещё при царе.

Кульчек знаменателен ещё и тем, что всего в двадцати километрах от этого селения упал первый в мире официально зарегистрированный метеорит – Палласово железо.

– Население у нас – 305 человек, – говорит Мария Филипповна Кучерова, жена главного умельца Геннадия Ивановича.
– Я вам даже точно скажу, из кого оно состоит: 65 пенсионеров, 60 человек среднего возраста, 50 учеников. Работать людям негде. Крутятся, кто как может. Но не отчаиваются. Я давно заметила: у кульчекских – особая «закваска». Наших трактористов и в Анаш, и в Новосёлово пытаются переманить – говорят, добросовестнее и трудолюбивее, чем другие. Мне кажется, что Кульчек ни при каких обстоятельствах не захиреет и не перестанет существовать.

Мебель «от кутюр»

Кучеровых в Кульчеке едва ли не полдеревни: одиннадцать братьев, сестра, их дети, внуки. Геннадий Иванович и Анатолий Иванович – люди, почитаемые односельчанами особо: слава об их умении мастерить из дерева идёт далеко за пределы района. Взять хотя бы берёзовые стульчики. Воспитатели кульчекского детского сада без раздумий предпочли их типовым пластиковым: такая мебель, объяснили они, простоит и 30, и 40 лет, и ничего ей не сделается. А ещё эти изделия экологически чистые и очень лёгкие.

Немало таких стульев, а к ним ещё и эксклюзивных шкафчиков, и этажерок, доставлено на кухни и дачи горожан, стремящихся обустроить свои жилища под старину, в стиле «кантри», как называют это дизайнеры. Есть среди заказчиков и VIP-персоны. С мастерами они, как правило, не встречаются: действуют через посредников. Как-то, правда, приехал на сверхдорогом авто богатый красноярский бизнесмен, и спросил, нельзя ли заказать кресло-качалку. Геннадий Иванович, с ходу оценив комплекцию заказчика, без обиняков ответил, что сделать-то не проблема, но прочность и долговечность кресла в эксплуатации он гарантировать не может.

Умелые руки не купишь

Когда-то, до затопления, на правом берегу Новосёловского района была промышленная артель краевого значения, где делали дёготь, смолу, древесный уголь, скипидар, развивали бондарское производство. Здесь братья Кучеровы, будучи мальчишками, и овладели первыми навыками работы с деревом.

– Неподалёку от промартели, в тайге, находилась деревня Хломёнкино, – рассказывает Геннадий Иванович. – Жил там умелец по фамилии Чернов, делавший черёмуховые стулья. Технология их изготовления держалась в строжайшей тайне и передавалась только по линии кровных родственников. Наш отец схитрил: заказал пять или шесть стульев для себя. Привёз домой, разобрал. Старший из братьев Александр, опытный бондарь, сообразил, как делать заготовки. Попробовали собрать – получилось ничуть не хуже, чем у Чернова.

По словам Геннадия Ивановича, для овладения любым ремеслом мало знать теорию: нужны, прежде всего, умелые руки, а это дано не каждому. Из одиннадцати братьев Кучеровых профессионально работают с деревом только трое. Евгений окончил университет, вернулся в родное село и обосновался здесь, похоже, навсегда. Иногда он берётся за рубанок в качестве хобби. Года два назад он даже смастерил для местного детского сада изгородь с мотивами русских сказок. Но это как бы не всерьёз. По сути же, передать секреты мастерства Геннадию и Анатолию Кучеровым некому – кропотливый ручной труд для нынешнего молодого поколения малопривлекателен.

Рентабельны ли сани

Конёк всей промысловой деятельности Кучеровых – берёзовые сани. На их изготовление, стопроцентно ручное, уходит больше полугода. Весной из берёзы, причем, не какой придется, а только той, что особым образом расположена по отношению к солнцу, заготавливаются, а затем протёсываются полозья. За лето они просыхают и доходят до кондиции лишь осенью. Тогда и заканчивается работа над санями.

По словам мастеров, спрос на сани в двадцать первом веке не только не уменьшается, но, напротив, с каждым годом растет.

– Объясняется это просто, – говорит Геннадий Иванович. – Когда поголовье скота небольшое, содержать трактор, чтобы возить на нём несколько мешков сена, нерентабельно. Ну, и частникам разную мелочь вроде дроблёнки, соломы, опилок удобнее подвозить на санях – дёшево и сердито.

Всё, вроде бы, логично, однако стабильного рынка сбыта рентабельных саней у братьев Кучеровых не было и нет. Проезжающие через Кульчек, ко всемирно известному метеорологическому памятнику туристы, случайно узнав о кульчекской династии и об их промысле, восхищенно ахают и обещают увезти образцы кучеровских изделий чуть ли не в Москву, во Всероссийский выставочный центр, но о своих намерениях вскоре забывают.

Работают Кучеровы от заказа до заказа. Скорее, не ради прибыли, а для души. А ещё потому, что не могут сидеть, сложа руки. Время от времени получают почётные грамоты и призы от краевой и местной власти за вклад в развитие ремёсел. С одним из подарков, правда, вышел казус. Привезли сервиз в целлофановой упаковке. В двух шагах от крыльца пакет порвался. В память об участии в ярмарке остались две кружки и блюдце.

Раритеты лидируют

Своим промыслом Геннадий Иванович Кучеров занимается в мастерской – деревянном срубе, поставленном прямо на огороде. С чьей-то легкой руки мастерскую в семье стали в шутку называть офисом. В «офисе» – минимум инструментов (главный инструмент, говорит Геннадий Иванович, – его руки). Пахнет черёмухой. Топится печка. Когда Геннадий Иванович бросает в неё идущую в отход черёмуховую стружку, сладко-терпкий запах плывёт над всей деревней.

У его жены, Марии Филипповны, учительницы с большим стажем, а сейчас пенсионерки, – свой «офис» и своё увлечение. Она, преимущественно находится на летней кухне, а ещё на чердаке, или в квартире, коллекционирует раритетные предметы деревенского быта. Среди экспонатов её домашнего музея – посуда из бересты, деревянные ложки, самотканые рушники, кисеты, прялки, серпы, детская люлька, дореволюционный сундук, монеты середины позапрошлого века и многое другое.

– Моя мама зачем-то эти вещи сохранила, – говорит Мария Филипповна. – И у меня, когда она умерла, не поднялась рука всё это выбросить. Подумала: я столько раз была с учениками в музеях – в Минусинске, Шушенском. Ведь там то же самое, только под стеклом, датировано, подписано.

Мария Филипповна мечтает о том, что и у них в Кульчеке когда-нибудь тоже будет свой музей. Ведь родное село, хоть и маленькое, не совсем простое. Их земляк Геннадий Ростовцев, живущий сейчас в Москве, написал о малой родине документальную повесть «На краю света». В книге есть жизнеописание кульчекского богача Гаврилы Калягина, якобы спрявшего перед смертью в своём доме клад. На местном погосте Мария Филипповна отыскала заброшенную могилу Калягина, умершего в 1913 году, привела её в порядок и теперь ухаживает: ведь это тоже имеет отношение к истории.