ЖУРНАЛ АГРОПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА СИБИРИ

Эвенкии нужны стратегии развития

Что происходит в Эвенкии, как она развивается – информации об этом публикуется не очень много. Но это совсем не значит, что там люди не хотят хорошо жить и зарабатывать. Как обстоят дела на самом деле, рассказывает Артур Гаюльский, директор МУ «Традиционное хозяйство Севера».

Оленина как продукт сельского хозяйства

– 2008 год для нас был переломным: мы увеличили объемы добычи и наладили переработку – закупили дополнительное оборудование именно для переработки мяса северного оленя. Это позволило выйти на переработку мяса высшей категории по группам мышц – отдельно филе, окорок, вырезка, шейка, бок и заключить договоры на поставку с крупными компаниями, в частности, с Санкт-Петербургом. Будем выходить на московский рынок.
Если взять географический рынок поставок оленины, то Европейская часть России с олениной знакома лучше, чем Красноярск. В Европе этот продукт хорошо известен европейскому потребителю. Сбытовая цена там нормальная – может покрыть издержки.

Оленина на красноярском рынке некачественная. Цена соответственная – 50-60 рублей за килограмм. Это для мяса северного оленя мало: мы своим охотникам в Эвенкии платим по 40 рублей за килограмм. Начинаем разрабатывать культуру добычи: смотрим мясо на месте отстрела оленя, не говоря уже о проверках на месте переработки, там продукция уже сертифицируется в полном объеме. 

В 2008 году мы начали выпуск консервированной продукции – четыре вида каш с олениной и два вида тушенки. Три года назад разработали ТУ на эти виды продуктов, но в крае выпускать это не могли, потому что не осталось ни одного консервного завода. В Кемеровскую область отдаем давальческое сырье и там получаем готовый продукт. Это, конечно, дополнительные затраты, но мы должны были показать, что продукция Крайнего Севера востребована, что там тоже есть сельское хозяйство, которое способно выдавать продукт, пользующийся спросом, – экологически чистое, диетическое, легко усвояемое мясо.

Нужно налаживать производство на местах, не только в Красноярске. В первую очередь в местах компактного проживания КМНС. В ближайшие 50-100 лет государство вряд ли будет строить фабрики-заводы на Крайнем Севере: чем люди занимались веками, то и будут продолжать делать. Причем не только представители коренного населения, но и все остальные, кто живет в этом регионе. Сегодня рабочие места дают народные промыслы, тайга – добычу оленины, пушнины, рыбы, сбор дикоросов. Эта продукция стопроцентно должна быть отнесена к продукции сельского хозяйства.
Два года мы это доказывали, и только у Шорохова нашли понимание этого вопроса. Сегодня мы внесены в реестр сельскохозяйственных предприятий края, соответственно можем рассчитывать на государственную поддержку по линии потребительских кооперативов, так как до этого работали только на коммерческих кредитах. Хозяйствовать можно и в этих условиях, но основная часть себестоимости нашей продукции – транспортные расходы: три месяца в году – зимники, остальное время – авиация. Поэтому если субсидирование транспортных расходов будет принято (или по линии АПК, или по линии поддержки КМНС, нам без разницы), тогда на рынки Красноярска может поступить северная продукция как Эвенкии, так Таймыра.

Есть северный завоз (государство закупает и везет на Север ГСМ, продукты и прочее), а почему нет вывоза? Люди же там живут не просто для того, чтобы потребить завезенные ресурсы, они хотят работать, чтобы прокормить семьи. Населения на Севере немного, но оно может поставлять до 4 тысяч тонн в год оленины. В Красноярске чего только нет – и буйволятина, и кенгурятина, и индюшатину разрекламировали – все, кроме оленины. Поголовье оленей миллионное – хватит многим. Если отнести эту продукцию к сельскому хозяйству, мы получим доступ к кредитным ресурсам и сможем приобретать оборудование. Сейчас ведем переговоры с финской компанией о покупке мини-завода, сертифицированного под страны ЕС. Там есть цех консервации. На северах такой завод содержать трудно: электроэнергия очень дорогая, в Туре – 22 рубля киловатт-час.
Мы закупили 40 свиноматок себе в хозяйство, приобрели комбикорм по 8,4 рубля за килограмм. А чтобы доставить корм, еще по 13 рублей добавили. Компенсация транспортных расходов нужна очень, и поддержку в краевом министерстве мы сейчас находим.

Геополитика по Эвенкии

– Политики различного уровня иногда говорят: в Эвенкии 17 тысяч населения, а бюджет 4 млрд., живете как при коммунизме. Ну, наверное, если бы жили так, как себе эти политики представляют, народ бы оттуда не уезжал.
Бюджет в 4300 млн. – это не содержание населения, это содержание территории – 787 тыс. кв. км – две с половиной Франции. В Эвенкии есть поселки, расстояние между которыми – как от Москвы до Киева. И 17 тысяч населения обживают эту территорию. Если они оттуда уйдут, эти земли пустовать не будут – найдутся претенденты, тем более что из-за океана все чаще говорят: «Почему Сибирь принадлежит только России? Это достояние всего человечества». Оставить все бездарно кому-то и уйти – просто. Содержать и развивать сложнее.

Когда говорят, что Эвенкии надо секвестировать бюджет – это значит, что люди не понимают значение этой территории. Там есть своя история, свои традиции, свой менталитет. 15 лет мы были субъектом федерации, было свое законодательство. После объединения с краем многие наши законы были отменены, и население кое-что потеряло.

Трудности развития

– Полного ущемления, конечно, нет, но есть отдельные моменты. К таким проблемам нужно относиться внимательнее. Что такое Таймыр и Эвенкия? Говорят, что малочисленные народы. Есть программы развития КМНС – на Таймыре своя, у нас своя, в крае тоже своя. С 2010 года будет одна программа, потому что принятие таких программ – функция субъекта федерации. Определять ее будет Красноярск. Считаю, что программа может быть одна, но подпрограммы должны быть отдельные. Таймыр – тундра, Эвенкия – тайга, развитие тундрового и лесного оленеводства – это разные виды деятельности, разные затраты. Ввести одинаковые единовременные пособия – проще простого, но всех наших реалий это не учитывает. 3 тыс. рублей в год охотнику – ни о чем, на них ничего не купишь к промысловому сезону.
Наша программа была основана на том, чтобы дать людям заработать. Власть должна дать гарантии, чтобы их продукция была выкуплена по твердым ценам, а потом уже организовать рынок сбыта.

Не охотник должен этим заниматься. Чтобы получить разрешение на добычу ста оленей, нужно внести плату 30 тысяч за изъятие биологических ресурсов, еще не зная, будет ли охота настолько удачной. Нужно приобрести все необходимое к охоте – патроны и прочее. И ему нужна уверенность, что эти деньги будут потрачены не зря, что у него добычу купят. Развивать классическое сельское хозяйство в условиях Крайнего Севера, конечно, затратно. Поддержка в любом случае необходима.

Субсидии на мясо оленя и рыбу есть по программе поддержки КМНС, но пока их получишь! И этого недостаточно. Нужна поддержка со стороны министерства сельского хозяйства – доступ к кредитным ресурсам. Мы уже создали один сельскохозяйственный потребительский кооператив – именно для того, чтобы была форма хозяйствования, которая могла бы претендовать на такой доступ. Мы готовы взять на себя ответственность.

Выпуск товаров народного потребления налаживаем: создаем пошивочный цех. Думаем серьезно заниматься переработкой камуса и шкур. Конечно, нужно продвижение северной продукции, маркетинг. Ищем партнеров.
Моя мечта: открыть магазин в Красноярске с экологически чистыми продукциями и отделом сувенирной продукции и товаров народного потребления. Но пока нет денег. А это, на мой взгляд, должна быть проблема властей.
В Красноярске уже пельмени делают из оленины, деликатесы продают. Там бы еще прилавок поставить с сувенирной продукцией – уже бы хорошо было.

Канадский опыт
– Я трижды в Канаде был. Там государство северные народные промыслы поддерживает! Вкладывает деньги в каждый поселок, хоть и живут там, допустим, 30-50 человек. В центре Монреаля есть магазин, который приобретен государством. И перевод народных промыслов на промышленную основу запрещен – тогда у людей исчезнет возможность заработать.

К нам в 90-е годы активно ездили канадцы. Мы долго не могли понять зачем. Потом разобрались – они на нас учились. На канадском севере нет никакого производства, в отличие от советского. Есть система социальных пособий, на которые можно прожить. Это и пытается делать сейчас наше государство. Я – против, через 10-15 лет людей уже не заставишь работать.

Перспективы будущих поколений
 – Почти все дети коренной национальности возвращаются после учебы обратно, не приживаются они в городах. Но жить на пособие – грустная перспектива. Производство нужно развивать, не только бытовую сферу – ЖКХ, образование, здравоохранение – сейчас заработки только там нормальные. Государству должно быть выгоднее субсидировать производство и давать людям зарабатывать, чем просто содержать. Тогда у человека появится шанс на нормальную жизнь.

Строительство Эвенкийской ГЭС планируют. Эту проблему нужно изучать всесторонне. Как будет обеспечена энергией сама Эвенкия, не пойдет ли вся энергия на экспорт? Или нам только затопленные территории останутся? Какие рабочие места появятся? Вопросов много.

Как будет развиваться Эвенкия? Как будут жить наши дети? Мы говорим о сохранении традиционного образа, но это не значит, что эвенки должны жить в чумах из шкур.
Пока мы, эвенки, сами не можем ответить на этот вопрос. Кочевой образ жизни на Севере в мире ведут только оленеводы. Значит, надо эвенков делить на оленеводов и всех остальных. У остальных должен быть теплый дом. Но именно кочевой оленевод – это основной хранитель культуры, языка. Поддержка должна быть ориентирована именно на оленеводов. Оленевод – это тот же крестьянин, он должен быть собственником оленьих пастбищ. А оленьи пастбища – это земли сельхозназначения, они могут служить залогом для банка. Если бы сделали так – очередь была бы в оленеводы.

У нас государство на стороне нефтяников, энергетиков, крупных промышленников. Четких правил игры для нас нет. Нужны переговоры представителей промыслов с властью и представителями крупного бизнеса, претендующего на освоение территорий. Муниципальная власть и работающие на нее эвенки (учителя, врачи) выступать от имени охотников и оленеводов не могут, у них другие интересы. Никто не говорит, что промышленное освоение Эвенкии не нужно, но интересы коренного населения должны быть соблюдены.

P.S. Этот материал был уже готов к печати, когда пришла новость: премьер-министр РФ В. Путин подписал распоряжение о необходимости подготовки концепции о государственной поддержке коренных и малочисленных народов, где должны быть отражены цели и точка зрения государства по этой проблематике, в частности, о необходимости господдержки традиционных промыслов. Субъектам федерации предложили в течение трех месяцев подготовить предложения. Мы обратились за комментарием к А. Гаюльскому.
Как подчеркнул Артур Иванович, правительство края должно очень внимательно отнестись к этой теме и задуматься: от рекомендаций края зависит многое. Это крайне важно, ведь в составе Красноярского края две огромные территории, нуждающиеся именно в развитии производства, – Таймыр и Эвенкия.

Ольга ИВАНОВА, Елизавета ГРИГОРЬЕВА