ЖУРНАЛ АГРОПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА СИБИРИ

Любовь без пафоса или Сельские страдания

В прошлом году краевые сельхозпроизводители страдали от избытка зерна и низких цен. И вот, по каким-то неведомым законам природы, нынче на всей территории России погода показала свой капризный и непредсказуемый нрав. В итоге – дефицит зерна и, как следствие, очередные перекосы в экономике. Прокомментировать ситуацию мы попросили депутата ЗС Красноярского края, директора ЗАО «Солгонское» Ужурского района, Бориса Владимировича Мельниченко.

Про ценовые качели и шестимиллиардные убытки

– Недавно на заседании правительства я высказал мнение, что ситуация вызывает серьезные опасения. Мы снова демонстрируем отсутствие цивилизованного рынка и объективного ценообразования. Приведу простой пример.
Два года назад цена на зерно поднялась до 9–11 тыс. рублей за тонну. От нее сформировались цены на хлеб и хлебобулочные изделия. За два с половиной года цена на зерно снова упала в несколько раз, достигнув своей крайней отметки – 2 тыс. рублей. А цены на хлеб продолжали расти. Кто-нибудь объяснит это несоответствие? Не могут при такой закупочной цене быть высокими цены на хлеб! Но, вопреки всякой логике, они оставались высокими, и кто-то получает на этом сверхприбыли.

В результате падения цен на зерно краевые сельхозпроизводители потеряли примерно шесть миллиардов рублей! Потери необходимо срочно возместить. Сделать это можно только достойным ценообразованием, причем цена зерна должна быть не менее 9 тыс. рублей за тонну, господдержка тут не поможет. При этом необходимо сохранить нынешние цены на хлебобулочные изделия. Только тогда мы сможем нормализовать ситуацию. Но вы знаете, как это обычно бывает в нашей стране…

Государство без хлеба – это катастрофа

– Дело усугубляется еще и тем, что на мировом рынке зерна тоже неспокойно…
– Ситуация серьезная во всём мире. Недавно мы с делегацией ездили в Канаду, где 25 процентов посевных площадей не засеяны по причине очень сырой весны. С самолета видели, сколько в штате Манитоба смыто посевов. Уже сейчас ясно, что в Северной Америке также будет дефицит зерна.
На нашем материке в Казахстане уже по факту дефицит, и в России, естественно, после такой засухи он тоже будет. Безусловно, это подстегнет рост цен. Не помогут даже запреты на экспорт, хотя в отношении крестьян это неправильно. Хлеба много не бывает, без него можно остаться в любой год. Вот почему в нормальном государстве должны быть созданы условия для накопления и сохранения хлебных запасов на 2–3 года.

А у нас, когда интервенционный фонд создавали, то на второй год уже подумали: может, его не создавать? Он просто обязан быть, чтобы иметь в стране, как минимум, полугодовой запас! Для этого в России нужны современные зернохранилища. Дай бог, чтобы это поняли руководители страны, потому что государство без хлеба – это катастрофа.

Стабильность в государстве обеспечивается за счет доступности продуктов. Но если крестьянин продает свою продукцию по низким ценам, то государство должно это компенсировать достойными закупочными ценами. Этого нет. Получается что не государство, а мы, крестьяне, кормим народ, продавая продукцию ниже себестоимости. В результате предприятия «сохнут на корню».
Однако никто этого не видит, потому что в стране не хватает профессионалов, которые могли бы это замечать. В итоге, мы один на один с людьми – нет зарплаты, нет доходов. Я надеюсь, что непростая ситуация этого года заставит власть понять это.

– Как уборка сибирского урожая повлияет на дефицит зерна?
– У нас вроде и хлеб вырос, но пока погода не помогает созреванию. Так как лето было холодным, 15 процентов посевов в крае вышло за агротехнические сроки созревания. Надежды на то, что зерно вызреет, мало. Да и заморозки не за горами. Если они придут в среднестатистические сроки, тогда появляется опасность потерять хлеб.
Сегодня министр сельского хозяйства РФ Елена Скрынник озвучила цифру: в России соберут около 60 млн тонн зерна. Это уже опасно, потому что на следующий год озимые не будут посеяны. Именно с них мы получали основной урожай. Поэтому на последующий год переходим с дефицитом зерна. На селе все взаимосвязано, производство молока и мяса напрямую зависит от урожая зерновых. Это еще лишний раз доказывает, что к крестьянству надо относиться очень внимательно. 

За морем житье не худо

– А как в Канаде государство регулирует отношения с крестьянством?
– Там фермеры в политике не разбираются, потому что это им не нужно. Это в России сельхозпроизводителям приходится быть политизированными, иначе вообще затопчут. На вопрос «как вам помогает государство», отвечают – «никак».
И действительно, при поверхностном взгляде, кажется, что не помогает. Но при их правильной ценовой, лизинговой и налоговой политике крестьянин и не нуждается в дополнительной господдержке.

Канадским фермерам не нужно оформлять кипу документов, чтобы доказывать состоятельность требований поддержки. Он и не знает, что ему оказывается помощь. Это происходит на другом этапе. Поддержка заключается в хороших ценах на зерно. Средства производства там стоят практически так же, как у нас, а цены на товары – в два раза выше. Молоко стоит 70 центов за литр. Кредиты – 2,5 процента. И когда мы спрашиваем, пользуетесь ли вы кредитами, они отвечают: «Зачем? Я сам кредитую». Есть, конечно, там пресловутые квоты. Но это надо им для того, чтобы отчитаться перед ВТО.
Кредитами пользуются только начинающие или те, кто вкладывает средства в развитие производственных мощностей. Но не для текущей деятельности. А мы берем кредиты, чтобы посеять, убрать, отремонтировать – это позор.

– Насколько отличается канадская технология возделывания зерна от нашей?
– Что касается урожая, мы в чем-то можем их и поучить. У нас – своя технология, коренная, продуманная. Но и канадцы не лыком шиты. Они хорошо и много работают над полем, вносят очень много органики, продумывают севооборот и т. д.
Помните времена, когда наши предприятия не смогли сохранить мелиоративные системы? Их в итоге разворовали, а мы получили неорошаемые поля. Там с водой все нормально, более того, на протяжении 10 км в земле проложены навозные трубопроводы. В лагуну ссыпают навоз, и установленные насосы качают эту органику в подземные трубопроводы. Трактор прямо на поле подсоединяется к трубе и распространяет навоз. Просто и очень эффективно.

Про разруху и умные головы

– Как Вы считаете, в чем причина этой разницы? Почему у них есть, а у нас даже то, что есть, невозможно сохранить?
– Там живут по законам, которые сформированы логикой и даже нам – иностранцам – легко понятны. У нас все наоборот. Я удивился, как можно было в стране эмигрантов навести такой порядок. Оказывается можно – просто законы у них человеческие.
Всегда думал о российской бесхозяйственности, а в Канаде моё мнение только укоренилось. Не поверю ни в какую модернизацию в экономике России, пока не увижу некий индикатор того, что это может произойти. Например, если исчезнет бурьян и мусор вокруг населенных пунктов. Пока этого нет – не верьте никому. Уборка мусора не требует большого ума и затрат, но даже если это малое не делается, о какой модернизации мы говорим?
Думаю, что с наведением порядка и отношение людей к работе поменяется. Им обязательно захочется такой же порядок сделать у себя во дворе и в квартире. И в головах тогда появится подобие порядка.

– Наверное, прав наш писатель Михаил Булгаков – разруха начинается в голове.
Как у Вас на предприятии обстоят дела с кадрами?
– Есть проблемы, не хватает специалистов. Текучка тоже присутствует. Сегодня у нас в хозяйстве средняя зарплата составляет 17 тысяч рублей. Стремимся сохранять тенденцию к повышению.
Несмотря на множество льгот, предоставляемых нашим работникам, мы вводим систему поощрений по личному вкладу работника, то есть убираем уравниловку. Все льготы конкретизируются. Кому-то это не нравится – это естественно. Но нельзя развращать человека постоянной денежной подпиткой, если он её не заработал. Чтобы себя реализовать, необходимы некие «подъемные», а дальше развивайся и зарабатывай. Так что уходят те, кто не хочет работать. Они предпочитают сидеть дома и получать деньги от фонда занятости.

И снова про порядок…

Вот, кстати, еще одно предложение – отправить тех, кто сидит на шее фонда занятости, чистить улицы. Средства там есть, и немалые. Это будет рациональный подход к делу. И люди при работе, и порядок есть.
Сегодняшняя молодежь приходит к нам после учебных заведений практически неподготовленной и ничего не знает. Боятся опозориться и увольняются. Уезжают в город и работают охранниками. Чаще всего это недостаток образования и банальный комплекс неполноценности. Не хватает специалистов в своём деле, их надо учить и желательно в учебных центрах, которые необходимо создавать на базе хозяйств.
Заделов много, а «реализаторов» мало

– У вас на предприятии идет расширение животноводства. Предприятие по переработке продукции собираетесь строить?
– Мы постоянно наращиваем мощности, это требование рынка. Недавно у нас начала работать кандидат сельскохозяйственных наук Валентина Александровна Черных. Вместе с ней мы вышли на новый этап модернизации. То, что я не реализовал в животноводстве до сегодняшнего дня, планирую достичь с её помощью.

Строим новую дойку, на 1200 голов. Построили колбасный цех. Правда, сегодня переработка не дает добавочной стоимости. Мы делаем колбасу из настоящего мяса, а это невыгодно. Можно выпускать колбасу премиум-класса, но слишком мала у нас та прослойка людей, которая может себе позволить покупать такую колбасу. Поэтому, чтобы получать прибыль, надо закладывать в рецепт сою и другие добавки. Мы этого не делаем, работаем больше из патриотических чувств: созданы дополнительные рабочие места, люди заняты.

То же происходит и с молоком. Чтобы конкурировать на рынке молока, надо применять различные наполнители, нормализовывать сухое молоко, использовать пальмовое масло. Кстати, в России 6 млн тонн молока заменяют пальмовым маслом. Я на такое не пойду никогда. Приходится выигрывать только за счет производства молока высшего сорта.
В прошлом году мы пытались создать систему автоматизированной продажи молока, но она не получила поддержки в магазинах. Если поставить автомат, то перестанут брать пакетированное молоко, а аренда квадратного метра магазинной площади гораздо меньше, чем их прибыли с реализации пакетированного молока.

Думаем о том, чтобы поставить автоматы по продаже молока на крупных предприятиях. Возможно, мы могли бы тридцать пять тонн, которые производим, успешно реализовывать без участия торговых сетей. Но это сложная система. Подобные автоматы не дешевы. Там и система промывки, и ограничения продажи в случае отклонения по качеству… Так что это пока мечты. Заделов у нас много, только «реализаторов» мало. Помощников не хватает, чтобы все организовать. Нужны люди, у которых есть стремление к постоянному самообразованию.

Главное, чтобы понимали

– Борис Владимирович, в районе, да и в крае Вас знают как человека, для которого слова «любовь к родной земле» наполнены смыслом и имеют реальные подтверждения делами. О чем еще мечтаете?
– Нынче нас бессистемным подходом к ценообразованию в такие ножницы ввели, что трудно планировать завтрашний день. Но, тем не менее, будущее – в развитии. Интенсивно развиваясь и вкладывая средства в производство, мы два года несли убытки. Сейчас, если хлеб уберем, уже надо думать: что будет через два года. Может, пора начинать наращивать финансовую базу или, проще говоря, копить деньги? Ведь неизвестно что дальше будет. Есть у меня желание обустроить жизнь на клочке в 40 тысяч гектаров, чтобы глаз радовался. Хочу добро сделать для своего уголка, для района, Красноярского края.

Мы искренне хотим изменить ситуацию, которая существует в экономике сельского хозяйства. Главное, чтобы нас понимали и слышали. К сожалению, сегодня в России правда не приветствуется, сейчас даже больше, чем раньше, при коммунистах. Слишком много приспособленцев… В других странах люди живут, а мы всё время боремся за жизнь. Остается только верить, что непростая ситуация нынешнего года приведет к переменам, которых в сельском хозяйстве так давно ждут.

Ольга Анисимова
Ирина Безрукова
Фото Ирины Безруковой